На память Златоустого Святителя

Фоторепортаж
из храма в честь прп. Сергия Радонежского (дер Чаплыгино)
на память святителя Иоанна Златоустого
9 февраля 2015 года.

Побороть страсти можно молитвою и постом и очень важна именно общественная молитва, которая совершается в наших храмах. Но, к сожалению многие выбирают сон, развлечения и т.д. вместо молитвы в храме, а потому наши храмы так свободны и часто даже пусты. Святитель обличал такой выбор христиан. И вот небольшая цитата из его слова: «Беседа против оставивших церковь и ушедших на конские ристалища и зрелища».

Подлинно, еще прежде геенны и тамошнего мучения, вы уже и здесь подвергаете себя крайнему наказанию. Не крайнее ли, скажи мне, мучение — питать такую похоть, постоянно воспла­меняться и везде носить с собою огонь непотребной любви и угрызение совести? Как ты приступишь к порогу этого святи­лища? Как прикоснешься к небесной трапезе? Как будешь слушать беседу о целомудрии, весь покрытый такими язвами и ранами, и имея душу, порабощенную страсти? И нужно ли гово­рить об остальном? И из того, что происходит теперь у нас, можно видеть душевную скорбь. Вот и теперь я вижу, как не­которые при этих словах ударяют себя в лице, и изъявляю вам великую благодарность за то, что вы — такие сострадатель­ные люди. Я думаю, что многие, может быть, не согрешив сами ни в чем, делают это из сожаления о братских ра­нах. Потому я и скорблю и терзаюсь, что диавол заражает такое стадо. Но если вы захотите, то мы тотчас заградим ему вход. Как и каким образом? Если больных мы увидим здоровыми; если, распростерши сети учения, отправимся искать уловленных зверем и исхитим их из самой пасти льва. Не говори мне: отделившихся от стада немного. Хотя бы их было только десять, и то не малая потеря, и хотя бы — пять, хотя бы — один. Так и тот пастырь, оставивший девяносто девять овец, отправился за одною и не возвратился дотоле, пока не привел ее и возвращением той заблудшей пополнил оскудевавшее без нее сторичное число (Мф.18:12). Не говори, что он только один, но подумай, что это — душа, ради которой сотворено все видимое, ради которой существуют законы, наказания, мучения, бесчисленные чудеса и многообразные дела Божии, ради кото­рой Бог не пощадил и Своего Единородного. Подумай, какая цена заплачена и за одного, и не пренебрегай его спасением, но, поди, приведи опять его к нам и убеди, чтобы он более не впал в тоже самое, и тогда мы будем иметь достаточное оправдание. Если же он не примет ни наших советов, ни ваших увещаний, то я, наконец, употреблю «власть, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему» (2Кор.10:8).
Поэтому я предупреждаю и объявляю громким голосом: если кто после этого увещания и наставления пойдет на нече­стивые и гибельные зрелища, того я не впущу внутрь вот этой ограды, не сделаю причастником таинств, не позволю ему прикоснуться к священной трапезе; но как пастыри отделяют шелудивых овец от здоровых, чтобы болезнь не распростра­нилась и на прочих, так точно поступлю и я. Если в древно­сти прокаженный должен был оставаться вне стана и, хотя бы это был царь, он выводился туда с диадемою, то тем бо­лее мы изгоним прокаженного душою из этого священного стана. Как вначале я употреблял увещание и совет, так те­перь, после такого увещания и наставления, необходимо, нако­нец, прибегнуть и к отсечению. Ведь уже прошел год с тех пор, как я прибыл в ваш город (т.е. Константинополь), и я не переста­вал часто и постоянно предлагать вам такое увещание; но так как некоторые остались в этой заразе, то теперь уже мы про­изведем отсечение. Хотя я не имею железа, но имею слово, острее железа; и хотя я не ношу огня, но есть у меня учение, пламеннее огня и могущее жечь сильнее.