Можно ли носить длинные волосы священнослужителям? (часть 1)
Доклад Архиепископа Павла
Тбилисского и всея Грузии
Недавно мы спорили: должны ли священнослужители носить длинные волосы? Некоторые наши христиане соблазняются тем, что диаконы, священники и епископы нашей церкви носят длинные волоса. Но и есть такие староверы, которые, склонны к разговорам о стрижении волос священнослужителям.
Вопрос о волосах нами разобран подробно, поэтому не буду повторяться, а лишь вкратце изложу те основные положения и свидетельства, из чего и складывается наше мнение о стрижении волос священнослужителями. Начнем с самого первого и главного источника — Священного Писания и его святоотеческого толкования.
Святое Писание и Святые отцы Церкви о длинных волосах носимых как мирянами, так и священнослужителями
Мы имеем материалы для канонического решения этого вопроса. На их основании смело можно утверждать, что все священнослужители (в том числе и епископы) должны стричь волосы. На счет этого имеются весьма строгие предписания святых отцов.
1.Пускать длинные волосы подобно женщинам в православной церкви запрещено самим апостолом Павлом. Он, в 1 Послании Коринфянам (гл. 11) говорит: «…держите предания так, как я передал вам. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос. Жене глава — муж, а Христу глава — Бог. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия. А жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов. Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа (ек фпх бндсьт), так и муж через жену (дйб гхнбйкьт). Все же — от Бога. Рассудите сами. Прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии».
2.Мысль апостола, по толкованию блаж. Феофилакта, заключается именно в том, что длинные волосы являются знаком покрывала и подчинения. Женщина должна расти волосы в знак подчинения мужу, так как Господь поставил мужа ей главой. Как подчиненная, ее голова должна быть покрытой, а в покрывала даны ей длинные волосы. Поэтому, если женщина стрижет их, то это бесчестие для нее, ибо этим она заявляет как бы о своей неподчиненности, что бесчестит ее.
Мужу же «воспрещает иметь покрытую голову не всегда, но только во время молитвы и пророчества». Но так, как длинные волосы – это знак покрывала, а покрытие головы знак подчинения, то для мужа «бесчестие растить волосы». Поэтому, по толкованию блаж. Феофилакта, он должен «уничтожить покрытие головы не только одеждой, но и волосами».
«Почему же он бесчестит голову свою? — спрашивает блаж. Феофилакт, и сам же дает ответ, — «Потому, что поставлен начальником и властителем, а между тем сам делает себя подвластным. Ибо покрытие головы означает наложение власти на голову, покрывало на голове занимает место властителя, и служит знаком подчинения».
«Как же не бесчестие для мужа растить волосы, когда он чрез это принимает вид женщины и, поставленный для господства, принимает знак подчинения?» — спросим и мы вместе с блаж. Феофилактом. И если это бесчестие для мирян, то разве не более ли бесчестит священнослужителей, которые являются поставленными главами, как по природе, так и по священнической власти?
Что бесчестно для мужа мирянина ПО ПРИРОДЕ, как может быть честью для священника? И наоборот, как может быть честью для священника то, что является таковым только для женщины, и то как знак подчинения и подвластности.
Догматически и канонически, священник именно потому и не должен расти волосы, что является не только мужем по природе, но еще и пастырем, главой своей паствы, епископом церкви. Длинноволосый епископ ниже женщины и бесчестен перед Господом! Таков смысл толкования (Полный текст толкования см. в дополнении).
3.Преп. Никон Черногорец пишет: «Иже междоречию в монастырех суще, рекше во градех зовомых, власы женскими радующися… И богообразно внешних ради ходити, и не хотети от зрящих прияти мзду или благодать, тужде есть соборныя Церкви вретище непроявленно и власы неотрезаеми, по проповеди апостольстей, муж бо рече не должен растити власы, образ и слава Божия сый… Мы таковаго обычая не имамы, ниже Церкви Божия» (Пандекты. Почаев, 1795. Слово 37).
4.В своих толкованиях на книгу прор. Иезекииля, блаж. Иероним пишет, что христианские священнослужители не должны брить волос на голове, подобно жрецам Изиды и Сераписа, ни отпускать длинных волос, подобно «галантным» людям, варварам и борцам, а должны быть священнослужителями скромными; кро-ме того, они не должны сплетать из волос венки, или постригать их так, чтобы выглядели они, как бритые, а следует столько подстригать волосы, чтобы голова была свободна для движения (Migne, s. I, t. 25, соl. 427-448. См. также Блаж. Иероним. Толкование на пророка Иезекииля. Москва, 1889. Ч. 1. Гл. 44. стр. 273).
5.То, что монахи и священники стриглись, ясно показывают 21, 42 и 96 правила святого VI вселенского собора.
6.Св. Аполлоний, по преданию Руфина, «порицал тех, кто запускает волосы или обвешивает шею железом или вообще – носит что-нибудь такое, что может ввести ближнего во искушение (Пресвитер Руфин. Жизнь пустынных отцов. Москва 1998г. стр. 122) (Полностью все имеющиеся у нас высказывания отцов о длинных волосах см. в дополнении).
7.Преп. Феодор Студит также придерживался стрижению и даже спорил по этому поводу с патриархом. Вот что мы читаем в его послании к Никите патрицию:
«Благочестие твое беседовало с братом о волосах, с которыми поступаем определенным образом, и о том, что следует и соблюдать время, и поступать по правилам, и не переходить своих пределов, когда и патриарх председательствует здесь, то мы предлагаем истинное оправдание, принося тебе наперед благодарность за то, что ты хлопочешь и печешься о делах наших.
Так, господин, есть божественные законы и правила, которые руководят каждым благочестивым, в которых нельзя ни прибавить, ни убавить что-нибудь. Они направляют нас, смиренных, хотя мы и ошибаемся многократно, как в других предметах, так и в отношении к отращивающим волосы. И как твоя власть старается соблюдать установленное нашими благочестивыми владыками, то, донося о случающемся, то исполняя приказанное, заключая и изгоняя, и делая прочее, не боясь никого — ни малых, ни великих, — и то, что услышит и что приказано, спешит исполнить тотчас, ибо не малая опасность и от малого промедления, — так точно и еще гораздо более гибельно и опасно нам, достигшим священства, не исполнять всего, предписанного Царем всех Богом через божественные правила и досточтимых Отцов.
А что о волосах есть божественное повеление, это, во-первых, показывает апостол (1Кор.11:14), потом постановления (Постановления Апостольские. Кн.I. Гл.3), затем Златоуст, доказывающий, что мужчинам растить волосы — несомненный грех (Толкование на первое Послание к коринфянам. Творения в русском переводе. Т. X, кн.1, стр. 252. СПб., 1904), и, наконец, правило святого шестого Собора, в котором предписывается отлучение неповинующимся (Собора Трулльского правило 96), которое я и прилагаю, чтобы ты, прочитав, знал, что мы, грешные, ничего не делаем без правил. И не теперь мы стали держаться этого правила, но давно. Это было известно и предшествовавшему патриарху, ибо и он надлежащим образом беседовал с нами, не осуждая, но одобряя, — ибо как мог бы он осуждать, когда есть правило? При этом мной и было упомянуто об этом, хотя мы не были выслушаны» (Послание 27. К Никите патрицию).
Итак, из слов преп. Феодора становится ясным, что монахи тогда стригли свои волосы (длинных волос не носили). Преподобный отец, оправдывая этот монастырский обычай, ссылается на св. Апостола Павла (1Кор.11:14), на Апостольские постановления, на Златоуста и Трульского Собора (пр. 96). На эти же источники ссылаемся и мы. Как видно, преп. Отец приведенные в указанных источниках слова о стрижении волос относит не только к мирянам, но и к монахам. Поэтому, мы решительно не принимаем мнение некоторых о том, что якобы Апостол Павел в своем послании имел в виду только мирян, но никак не священников.
* * *
Не знаю, на каком основании, но нам говорили, что если стричь волосы, тогда обязательно нужно выстригивать и гуменцо (папалитру). Оспаривались также некоторые правила.
Например, 42-ое правило VI вселенского собора гласит: «Так называемым пустынникам, которые одеваются в черные одежды, и отпускают длинные волосы, и обращаются среди мужей и жен, и оскорбляют обет свой, повелевают или остричь волосы и принять монашеский образ и причисляться к монахам в монастыре, или, если не хотят, изгонять их из городов и ссылать в пустыни, от коих ложно составили и наименование себе» (Алфавитная Синтагма М. Властаря. Москва 1996 г. стр. 337. О пустынниках).
По толкованию зонары (42 правила VI всел. собора), «были в древности некоторые, кои одевались в черные одежды и не стригли волос, но оставляли их в виде кудрей спускаться на грудь и плечи, и таким образом ходили в городах, были вместе с мирскими мужами и женами, оскорбляли монашеский обет. Таковым сей собор повелевает стричь волосы и идти в монастыри, чтобы жить и подвизаться вместе с монахами» (Правила VI Всел. Собора. Трех толк. Кормчая. Пр. 42. Толкование Зонары).
По Аристину же «носящий черныя одежды и неостриженные волосы пустынник, если не острижется и не причислится к монастырю, да изгоняется из города» (Там же).
Слова Аристина никак не могут быть поняты иначе, как факт, что даже простые монахи в монастырях стриглись и длинных волос, подобно пустынножителям и отшельникам, не носили.
Однако в Тбилиси нам предложили другое толкование: якобы 42-ое правило говорит не об отшельниках, которые нарушали свои обет, а о неких аферистах, которые одевались в черные одежды и, выдавая себя за отшельников проповедовали в миру среди мужчин и женщин. Наверное, этим хотели сказать, что данное правило не относится к монахам, а только лишь к мирянам-аферистам, которым и повелевается постричься в монахи, или идти в пустыню. Их ввело в заблуждение слово «обольстители». Обольститель не значит аферист. Обольстителем может стать и монах, если проповедует не православное учение. Из толкований видно, что некоторые из пустынников так именно и поступали и «оглашали распутия демонскими учениями», а другие говорили, что «из пустыни пришли в города по определению Божию, чтобы возвестить нечто будущее, и безстыдно, ради прибыли и платы, людям более простым обещали какие нибудь блага» (Вальсамон).
Однако не знаю — почему упущено было из виду то, что правило и толкователи говорят именно о пустынниках, которые, своим таким поведением, обесчещивали «обет свой».
Но если даже в данном правиле речь идет об аферистах то, все равно, такое понимание никак не ставит под сомнение наше утверждение о том, что в монастырях монахи длинных волос не носили.
Ведь, правило предписывает этим «аферистам» «остричь волосы и принять вид прочих монахов» (Аристин, Вальсамон, Зонара).
У всех троих толковников речь идет именно об острижении волос, а не о монашеском постриге. Эти обольстители или должны были убраться обратно в пустыню, и «вести тот образ жизни, который избрали» (Вальсамон), или же «остригши свои волосы, приняли вид прочих монахов» (Аристин).
Итак, достаточно о 42-ом правиле. Перейдем к 21-му.
21-ое правило VI Вселенского собора гласит: «Оказавшиеся виновными в преступлениях, противных правилам, и за сие подвергнутые совершенному и всегдашнему извержению из своего чина, и в состояние мирян изгнанные, аще, приходя добровольно в раскаяние, отвергают грех, за который лишились благодати, и от онаго совершенно устраняют себя: да стригутся по образу клира. Если же самопроизвольно не пожелают того: да растят власы подобно мирянам, яко предпочетшие обращение в мире жизни небесной».
Здесь прямо указывается, что священнослужители стригли волосы, что видно из того, что согрешившему клирику, если он покается, разрешается стричься «по образу клирика». В толковании Аристина читаем: «Пресвитер, или диакон лишенный своего достойнства, но участвующий в чести и кафедре, должен подобно прочим членам клира стричь голову» (то же самое читаем и в толкованиях Вальсамона и Зонары).
Это правило особых нареканий в вопросе стрижения волос не вызвало, однако стали утверждать, что в случае пострижения обязательно нужно выстригать гуменцо, и твердо настаивают на этом. Такое отношение к делу нам кажется тоже неправильным.
О гуменце нам известно, что приблизительно с VI века, сперва в западной, а потом и в восточной церкви, утверждается ношение папалитры (гуменца). И только где-то с XV или XVI века, и то постепенно, укореняется длинноволосие. Раньше, после рукоположения в священный сан, ставленники немедленно выбривали себе волосы на голове в виде круга, получившего на Руси название гуменцо, что означало знамение тернового венца (см. например, рукоположение чтеца). Выбритая часть покрывалась небольшой шапочкой, получившей так же славянское название гуменцо, по-гречески — скуфия. Этот обычай, начавшийся на западе, был распространен и на востоке. Обычай духовенства брить волосы сохранялся в России вплоть до XVII в., после которого он постепенно исчез. В правилах церкви ничего не сказано об обязательном ношении папалитры, а ношение длинных волос порицается и запрещено с апостольских времен.
То, что в древности (с VI века), после рукоположения, священные лица выстригали гуменцо, — факт установленный, и никто не спорит. Вопрос в том, необходимо ли оно? Нам твердят, что это к ношению обязательно, но только если постричь волосы. Мы же наоборот, считаем, что выстригать гуменцо при стрижении волос нет необходимости. Этот обычай изжился, а посему нет необходимости восстанавливать его. Кроме того, папалитра является настолько характерной особенностью внешности римских католиков, что мы, староверы, вернув такой обычай, можем навлечь на себя дополнительные упреки противников.
Некоторые нам утверждали, что выстриг гуменца, было узаконено на VI-м вселенском соборе, и поэтому этот обычай необходимо сохранить. Но тут, мы можем указать на несколько обстоятельств.
Во-первых, VI Вселенский Собор не узаконивал выстригивания папалитры (если кто с нами не согласен, то пусть укажет на правило, которое узаконивает это, пусть подскажет, на каком тогда основании церковь упразднила свое правило и утвердила ношение длинных волос, порицаемое Апостолами).
Во-вторых, обычай гуменца в православной церкви вышел из употребления настолько, что об этом уже никто не помнит. Более того, в обычае утвердилось длинноволосье священников. Зачем же сейчас требовать выстригивание гуменца, если сама церковь сочла возможным не сохранять его? Зачем же наши любимые христиане ставят ультиматум выстригивания гуменца, когда мы ведем речь о стрижении волос? Мы ведь не ставим ультиматумов?! Мы не против, чтобы в церкви бытовали все три обычая (стрижение волос, и выстригивание гуменца и ношение длинных волос), но пусть каждый отвечает за свое пред Богом.
Что касается VI Вселенского собора, то можно сказать, что имеются определения, кстати, так же и других вселенских соборов, которые не всегда выполнялись с той же строгостью, с какой некоторые требуют соблюдать выстригивание гуменца, ставя это как ультиматум (между тем, не требуют его в том случае, если священники не постригут своих волос).
Например, правила VI Собора — 14-е и 15-е, IV-го Собора 15-е и Карфагенского собора 16-е (22-е), повелевают рукополагать (во) пресвитера — 30-ти лет, (во) диакона — 25 лет, (во) диакониссу — 40 и (в) иподиакона 20. А сказанные правила VI Собора повелевают и извергать тех, кои рукополагаются не достигши определенного возраста. То же самое говорит о возрасте пресвитера и 11-е правило соб. Неокесарийского, которое буквально излагает и сказанное 14-е правило VI Собора (М. Властарь. Альфавитная Синтагма. Начало буквы Н. Гл. 2. о возрасте рукополагаемых. См. также в 5-й главе буквы Д).
14-е пр. VI Соб., к тому же и 15-е, определяющие возраст рукополагаемых, установляют, чтобы пресвитер был 30 лет, особенно, если оказывается достойным и по жизни: ибо должно смотреть на первообразный пример — домостроительство Спасителя, Который, тридцатилетним приняв крещение, тотчас начал учить; диакон — 25 лет; диаконисса — 40 лет; а иподиакон чтобы был не менее 20 лет. А рукоположенного прежде сказанных лет без пощады извергать повелевают.
Тот же самый возраст определяет для диакона и 16-е (22-е) пр. Соб. Карфагенского, а для диакониссы — 15-е пр. IV Собора. Ищи о диакониссах подробнее в 11-й гл. буквы Г (М. Властарь. Алфавитная Синтагма. Начало буквы «Н». А также начало буквы Д, гл. 5).
Вот правила VI Вселенского Собора:
Правило 14. «Правило святых и Богоносных отец наших да соблюдается и в сем: дабы во пресвитера прежде тридесяти лет не рукополагати, Если бы человек и весьма достоин был, но отлагати до уреченных лет. Ибо Господь Исус Христос в тридесятое лето крестился, и начал учить. Подобно и диакон прежде двадцатипяти лет, и диаконисса прежде сорока лет да не поставляется».
Правило 15. «Иподиакон да поставляется не прежде двадцати лет возраста. Если же кто, в какую бы то ни было священную степень, поставлен будет прежде определенных лет: да будет извержен».
Что вы на это скажете? Правила, которые приняты для всех времен и требуют строжайшего соблюдения, не всегда исполнялись. Известный (новообрядческий) канонист Никодим Милаш (использую его толкование, так как имеет много исторических ссылок) об этом пишет:
«Оба эти (14 и 15) правила Трулльского Собора говорят об одном и том же предмете, т. е. о возрасте, который должны иметь подлежащие лица, чтобы быть поставленными на священную службу церкви. В первом (14) правиле повторяется слово в слово и подтверждается 11-е правило Неокесарийского Собора касательно возраста, который должно иметь подлежащее лицо, чтобы быть рукоположенным во пресвитера. Эти два трулльских правила предписывают возраст для диакона, иподиакона и диакониссы, причем для диакона требуется 25 лет, для иподиакона 20 и для диакониссы 40 лет; а кто будет поставлен раньше установленного возраста, отцы угрожают тому извержением.
В Ветхом Завете предписано было, чтобы левиты начинали службу в скинии с 25-летнего возраста (Числ.4:3; 8:24 и 25); это было общим правилом для всех в ветхозаветной церкви. В христианской же церкви, для различных иерархических степеней, должен был быть так же установлен соответствующий канонический возраст (canonica aetas), когда подлежащие лица могут быть возведены в ту или другую иерархическую степень. Для апостольского века это трудно было еще установить в виду обстоятельств, в которых находилась церковь, бывшая тогда еще в зародыше.
Принимались на службу обыкновенно люди более зрелого возраста; если же мы и находим Тимофея, который поставлен был во епископа еще молодым (1Тим.4:12), то это был единичный случай, устроенный по Божьему Промышлению. О диакониссах в Св. Писании говорится, что они должны иметь 60 лет (1Тим.5:9); это показывает, что в то время вообще считали, что только лица более зрелого возраста могут быть годны для служения церкви.
В первые века предоставлялось мудрости церковных предстоятелей принимать в клир и назначать на разные иерархические степени по своему усмотрению и согласно нуждам церкви; и лишь постепенно церковным законодательством установлены были в этой области постоянные нормы.
Первое каноническое предписание об этом находится в 11-м правиле Неокесарийского Собора, согласно которому во пресвитера не следует поставлять никого, кто не достиг 30-летнего возраста, хотя бы он был во всех отношениях достойный человек. Как главное основание этого, правило указывает пример Христа, выступившего на проповедь по достижении 30-летнего возраста. Этот возраст вообще имел значение и по отношению к епископу. В Апостольских постановлениях (II, 1) говорится, что кандидат во епископа должен иметь, по крайней мере, 50 лет от роду (пэк Элбффпн ефюн ренфЮкпнфб); однако, что этой нормы не придерживались и в самом начале церкви считался достаточным 30-летний возраст для епископа, свидетельством этого служат многие примеры из церковной истории, хотя даже и от этой нормы бывали отступления.
О Григории Богослове и брате его Афинодоре история повествует, что лишь после 5-летнего изучения наук у Оригена, правда, успешного изучения, они поставлены были во епископы, будучи еще молодыми (Euseb., Hist. eccl. VI,30 [Migne, s.g., t.20, col.589).
В молодом возрасте поставлены были также: Ахолий, епископ антиохийский (Ambros., Ep. 60. Migne, s.l., t.16, col.1183), Павел, епископ александрийский (Socrat., Hist. eccl. II,5. Mignе, s.g., t.67, col.192).
Афанасий, епископ тоже александрийский (Theodoret., Hist. eccl. I,26 [Migne, s.g., t.82, col.981) и многие другие того времени. В каких именно летах были они, история с точностью не говорит; из сравнения хронологических данных относительно Афанасия видно, что в 326 году, когда избран был он в преемники Александру, то мог он иметь только 30 лет от роду. В VI веке греко-римским законодательством изданы были относящиеся к этому распоряжения. В одной из своих новелл Юстиниан предписывает, что никто не может быть избран во епископа, если не имеет, по крайней мере, 35 лет от роду(Nov. CXXIII, c.1). Однако, другой новеллой требуется от кандидата во епископа 30-летний возраст (Nov. CXXXVII, c.2).
На этом потом и остановились; однако, практика последующих веков показывает, что 30-летний возраст считался самым молодым, так как епископы редко были поставляемы в этом возрасте, — по обыкновению поставлялись во епископы лица в более зрелом возрасте. Для диакона правило (14) трулльское назначает 25-летний возраст. Это предписано было еще Карфагенским Собором 401 года. Для иподиакона 15-е трулльское правило предписывает 20 лет. О таком же возрасте для кандидатов в иподиаконы говорят и две новеллы императора Льва Философа (Nov. XVI (Zаchаriae, Jus gr.-rom, III,88). Nov. LXXV (там же, р.172-173).
Относительно возраста диакониссы правило повторяет предписание 15-го правила IV Всел. Собора, по которому диакониссой может сделаться женщина, имеющая от роду 40 лет. В толковании этого правила Вальсамон упоминает и о чтецах, и, ссылаясь на III, I, 28 Василик (что соответствует 13-й главе CXXIII новеллы Юстиниана), замечает, что чтецом может быть поставлен только тот, кто имеет 18 лет от роду (Аф. Синт., II,338).
Этой нормы не придерживались и после VI вселенского собора. Например, протопоп Аввакум, в сан диакона был рукоположен в 21-летнем возрасте, а в сан священника — в 25 лет. По правилам собора его должны были извергнуть но, как мы видим, никто протопопа Аввакума и его рукополагателей не извергал.
Рукоположение Аввакума до положенного возраста — не единичный случай, а распространенная практика Русской (и не только) православной церкви тех времен.
Рассмотрим еще несколько правил:
2-е правило седьмого вселенскаго собора определяет: «Всякому имеющему возведену быти на епископский степень, непременно знати псалтирь, да тако и весь свой клир вразумляет поучатися из оныя. Такожде тщательно испытывати его митрополиту, имеет ли усердие с размыпилением, а не мимоходом, читати свяшенныя правила, и святое евангелие, и кннгу Божественнаго апостола и все Божественноеписание, и поступати по заповедям Божиим и учити порученный ему народ. Ибо сущность иерархии нашея соотавляют Богопреданныя словеса, то есть истинное ведение Божественных писаний, якоже изрек великий Дионисий. Ащё же колеблется и не усердствует тако творитииучити, да не рукополагается».
Но кто из нас так рукополагался, и кто, вообще так рукополагается? Многих ли ты знаешь, владыка, знающих псалтырь и святоотеческие ее толкования? Я не знаю. Но может ли это сегодня быть препятствием к рукоположению? Если мы и впредь будем так относиться к правилам, как вы сегодня, то мы рискуем остаться без священства и вовсе.
А что вы скажете на 2-е правило Двукратного собора? Оно повелевает никого не постригать, не облекать в монашеский образ, если при сем не будет присутствовать тот, кто должен иметь его в послушании и позаботиться о его душевном спасении, т.е. тот, кто прежде сам делами хорошо научен добродетели и может возводить к ней и своих подчиненных. А тех, которые постригаются по причине болезни или скорби для того только, чтобы приобрести тем славу благочестия, и опять остаются в своих домах, нисколько не заботясь о подвижнических трудах и подвигах, таковых правило повелевает определять на послушание в монастырь, в какой заблагорассудит епископ; а того, кто безрассудно постриг его, извергать, как преступника божественных правил и нарушителя монашеского благочиния: ибо через такие нерассудительные и погрешительные пострижения причиняется оскорбление монашескому житию и дается повод к хулению Бога (М. Властарь. Синтагма. Начало буквы «М», гл. 15).
Вот это правило: «Некоторые восприемлют на себя образ токмо жития монашескаго, не ради того, да в чистоте послужат Богу, но ради того, да от чтимаго одеяния восприимут себе славу благочестия, и тем обрящут безпрепятственное наслаждение своими удовольствиями. Отринув одни свои власы (ЗРИ!!! – еп. П.), они остаются в своих домах, не исполняя никакого монашескаго последования, или устава. Того ради святый собор определил: отнюдь никого не сподобляти монашескаго образа, без присуствия при сем лица, долженствующаго прияти его себе в послушание, и имети над ним начальство и восприяти попечение о душевном его спасении. Сей да будет муж Боголюбивый, начальник обители, и способный спасти душу новоприводимую ко Христу. Аще же кто обрящется постригающий кого либо не в присутствии игумена, долженствующаго прияти его в послушание: таковый да подвергнется извержению из своего чина, яко не повинующийся правилам, и разрушающй монашеское благочиние; а неправильно и безчинно постриженнный да предастся на послушание в монастырь, в который заблагоразсудит местный епископ. Ибо неразсудительныя и поргешительныя пострижения и монашеский образ подвергали неуважению, и подали случай к хулению имени Христова».
Имелись ли у нас игумены или хотя бы опытные монахи, которые могли бы взять на испытание новопостригшихся? У кого в послушание находились епископы Иона и Филарет? А как было в России? И если не было принимающих нас к себе на послушание опытных монахов (ничего не говорю об игумене, которого да сподобит нашу церковь Господь в ближайшие времена), неужели из-за этого у нас нет законного священства? Или наших рукополагателей, всех, начиная с наших бывших епископов от которых мы приняли рукоположения нужно осуждать?
Список подобных правил можно продолжить, но и приведенные ясно говорят о том, что если не соблюдение таких строгих предписаний не повредило нашей древлеправославной церкви, то неужели стрижение волос с несоблюдением папалитры повредит? Что без нее нельзя спастись? Разве в папалитре заключено спасение?
И, наконец, разве само длинноволосье современных священников не показывает, что и папалитра не являлась такой необходимой нормой для церкви? Если б церковь без нее не мыслила спасение, то почему же она отложила, сей обычай на долгие века?
Или как понять слова 2-го правила Двукратного Собора, в котором говорится об «отложении влас» монахам? Ну, говоря коротко, не все правила выполнялись всегда со всей строгостью. То же самое говорим мы и о 21-м правиле VI Вселенского Собора, где говорится о стрижке клириков. Такую стрижку давно уже никто не соблюдает, почему же нам ставить это в условие?
Если мы будем слушаться и следовать требованиям некоторых наших духовных чад, то окажемся перед пропастью, куда ввергнуть нас врагу не составит труда. Внемлите, пожалуйста, не все правила можно исполнять всегда. Имеются определенная категория правил, преданий или норм внешности христианина, которые невозможно выполнить всегда, во все времена, и даже НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ САМОЙ ЦЕРКОВЬЮ. Вот тому доказательство:
Однажды патр. Генадия (Схоларь), синайские монахи спросили насчет обычаев церкви: «Следует ли все обычаи выполнять неуклонно»? Патриарх ответил: «Уверяем вас о Господе, что кто в наше время требует строгаго соблюдения всех обычаев и уставов церкви, как это было во время свободы христиан, тот враг христианства и налагает бремя на безсильных; а кто прощает малое, чтобы сохранить целое, тот имеет дух апостольский» (В. Т. Зеленков.Выписки из святоотеческих и других книг, служащия к изучению различных сторон церковной жизни. Част I, вторая половина. Стр. 38. § 513 Летопись церковных событий архимандрита Арсения, изд. С.-Пб. 1899 г., лето 1460, стр. 553. Ответы св. Геннадия патр. Схолария на запросы синайских монахов).
То же самое читаем и в Толковом Апостоле: «Аще и сам Христос повелел есть, видиши же некоего вредящеся от того, удержися и не сотвори по повелению» (Там же. § 512).
И если так говорили столетия назад, то, что можно сказать о сегодняшнем времени, когда такой упадок нравов и такое притеснение христианам творят? Как жить нам, как быть?
Или, как назвать того, кто только и занят тем, что ищет — какое бы правило предложить церкви еще для его непреклонного исполнения? Патриарх Геннадий, таковых называет ВРАГАМИ ХРИСТИАНСТВА! И я с ним согласен!
* * *
Находясь недавно в Поти, я услышал от некоторых дополнительные доводы в поддержку ношения длинных волос священнослужителями. Почему-то слова св. апостола Павла, из первого его послания к Коринфенянам, не оказались для них убедительными. Не принимаются или оспариваются святоотеческие писания, на том только основании, что, мол, изданы они не староверами, а новообрядцами.
Сторонники ношения длинных волос, приводят также в свою пользу примеры из жития некоторых отцов, которые или сами носили длинные волосы, или имелись таковые в числе их сторонников.
Все должны знать, что иногда ошибались и древние подвижники и даже святые отцы, посему нельзя без рассуждения принимать все, что только можно вычитать в книгах исторических и жизнеописаниях святых. Да и многое должно понимать правильно. Бывает, что многие наши христиане, к сожалению, неправильно понимают некоторые моменты аскетической жизни. Сейчас я не буду останавливаться на примерах, ибо это не предмет нашего спора, укажу только — почему иногда и преподобные отцы ошибались.
Однажды свв. Варсонуфия Великого и Иоанна спросили: «Почему святые иногда погрешают в частных понятиях и противоречат один другому»? Они ответили:
«Святые, сделавшись учителями, или сами собою, или принуждаемые к тому другими людьми, весьма преуспели, превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, т.-е. учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их учителей: Духом ли Святым внушено было то, что они им преподали, но, почитая их премудрыми и разумными, не исследовали их слов; и таким образом мнения учителей их перемещались с их собственным учением, и Святые сии говорили иногда то, чему научились от своих учителей, иногда же то, что здраво постигали собственным умом; впоследствии же и те, и другие слова приписаны были им.
часть 2
часть 3